Перейти к содержимому
Главная страница

Банкротство Kodak – как компания продала патенты по центу за доллар

WE-sell-Kodak-film

Банкротство Kodak грозившее компании в 2012 году, стало катализатором тектонических изменений в отрасли. Kodak подал заявку на защиту от банкротства, прозевав цифровую  революцию в фотографии, которую он мог начать ещё в 1975 году. Менеджеры компании надеялись избежать банкротства, продав часть портфеля патентов, который эксперты оценивали более чем в $ 4,5 млрд.

Спустя одиннадцать месяцев эти 1700 патентов (вместе с 655 патентными заявками) были проданы всего за 94 млн долларов, что меньше, чем лицензионные сборы, которые Kodak собирал в худший за всю свою историю год. Более того, компания предоставила лицензии на оставшиеся 20 тысяч патентов дюжине ведущих технологических компаний мира всего за 433 млн долларов, что жёстко ограничило будущие доходы от них.

Без ожидаемого выигрыша в несколько миллиардов и для того чтобы удовлетворить требования кредиторов, компания также была вынуждена уступить свои знаковые предприятия из фотосегмента и потенциально выгодные новые технологии.

В сентябре 2013 года, когда Kodak наконец, хромая, вышел из банкротства, он представлял собой лишь тень прежней компании, и через месяц рейтинговые службы Standard & Poor’s присвоили Kodak рейтинг нежелательной категории.

Что же произошло? Консорциум фирм, которые купили патенты Kodak, просто совершил убийственную сделку? Или патенты были переоценены? В любом случае, как могли такие, казалось бы, бесценные активы потерять 95% своей стоимости менее чем за год?

Практически весь двадцатый век компания Eastman Kodak доминировала в фотоиндустрии. В 1969 году Kodak построил стереоскопическую камеру для астронавтов «Аполлон-11», шесть лет спустя выпустил легендарный массовый фотоаппарат «Брауни», производил 9 из 10 рулонов плёнки, купленных в Америке, и предоставил миру миллиарды красочных «моментов Kodak». Инженер Kodak Стивен Сассон изобрёл первую в мире цифровую камеру… Но что-то пошло не так с этой идеальной картинкой.

Руководители Kodak видели в цифре угрозу для своего традиционного бизнеса. Главный специалист компании по интеллектуальной собственности Тимоти Линч вспоминал: «В целом, мы сказали Сассону взять эту коробку и уйти: мы больше не хотим видеть вас с ней». Также самодовольный Kodak недооценил конкуренцию с Fujifilm и другими японскими технологическими кланами. Затопившие в 2000-х годах рынок японские цифровые фотокамеры, а затем и первые телефоны с камерами и позднее смартфоны уничтожили фотобизнес Kodak. К тому времени когда была подана заявка на защиту от банкротства, Kodak уже сократил десятки тысяч рабочих мест.

Но даже тогда Kodak надеялся, что, продав некоторые патенты, он сможет оправиться от банкротства и продолжит строить компанию поставщика решений для коммерческой и упаковочной полиграфии. На протяжении десятилетий финансовых неурядиц Kodak продолжал приобретать технологические бизнесы и внедрять инновации, ежегодно тратя на НИОКР до 500 млн долларов. Компания разработала первый мегапиксельный датчик изображения, который попал в новаторскую цифровую камеру QuickTake от Apple, и вывел на рынок первые камеры с дисплеями OLED и встроенным Wi-Fi. К 2012 году Kodak накопила 22 тысячи патентов и другую интеллектуальную собственность в 160 странах мира. С 2003 по 2011 год лицензирование патентов Kodak другим компаниям принесло фирме более 3 млрд долларов.

Итак, условия для продажи патентов выглядели хорошо, рынок интеллектуальной собственности был высоким. 2011 год был отмечен рекордными сделками Apple, Microsoft и Research in Motion, которые заплатили Nortel 4,5 млрд долларов за портфолио из 6000 патентов на беспроводную связь, а также покупку Google мобильного телефона Motorola Mobility (а заодно и компании вместе с ним) за 12,5 млрд долларов. Консультанты по сделке Nortel из компании 284 Partners считали, что за пакет из 1700 патентов Kodak может получить до 2,6 млрд долларов на открытом рынке; три других фирмы назвали цену от 1,8 до 4,5 млрд долларов США. У чиновников Kodak были все основания полагать, что их план верен.

В США торговля патентами имеет более чем 200-летнюю историю и восходит к временам отцов-основателей, когда была разработана простая система регистрации, продажи и покупки интеллектуальной собственности. Так что жёсткий патентный бизнес не является чем-то новым, но ставки значительно выросли. Так, возмещение за нанесение ущерба владельцам прав интеллектуальной собственности возросло фантастически. В том же 2012 году, например, концерны Samsung и Marvell столкнулись с судебными претензиями более 1 млрд долларов каждый. «Столь массивные вознаграждения, безусловно, новинка, — считает профессор права Робин Фельдман. — Патентная система позволяет правообладателям требовать компенсации намного выше стоимости прав. Это стало золотой лихорадкой, и уровень спекуляций на рынке необычно высок».

Некоторые эксперты связывают такое положение дел с появлением патентных агрегаторов. Так, к примеру, компания Intellectual Ventures, основанная в 2000 году бывшим техническим директором Microsoft Натаном Мирвольдом, использовала более 6 миллиардов долларов своих инвесторов для приобретения десятков тысяч патентов. Затем фирма либо продаёт лицензии на интеллектуальную собственность компаниям, которые подпадают под действие патентов из её портфеля, либо предъявляет иск компаниям, которые, по её мнению, нарушают эти патенты. Процесс известный как монетизация прав на интеллектуальную собственность.

Ранее патенты часто торговались между компаниями, в основном как хеджирование от судебных разбирательств, теперь от 50 до 60% патентов продаются агрегаторам. Некоторые фонды, такие как Intellectual Ventures, идут за крупными производителями в расчёте на большие суммы. Другие нацелены на более мелкие компании, генерируя поток угрожающих (а иногда и вводящих в заблуждение) писем. Владельцы малого бизнеса, желая избежать дорогостоящего судебного разбирательства, часто удовлетворяют, как правило, не очень высокие требования патентных пиратов. Известен пример, когда одна такая компания отправила более 8000 писем.

Консультанты из 284 Partners оценили пакет из 1730 патентов Kodak. В качестве методики они, в частности, использовали то, что инвесторы называют дисконтированным анализом денежных потоков, который оценивал ожидаемый доход от монетизации патентов посредством лицензирования и при необходимости судебных исков. В конечном счёте денежные поступления от патентов были оценены в размере 3,07 млрд долларов за период с 2012 по 2020 год, что придало портфелю текущую стоимость в размере 2,2–2,6 млрд долларов.

За несколько дней до того как Kodak подал заявление в суд в соответствии с главой 11 Кодекса США о банкротстве, допускающей реорганизацию, он также подал иск о нарушении патентных прав против Apple, Fujifilm, HTC и Samsung. Ранее Kodak подал жалобу в комиссию по международной торговле Соединённых Штатов (USITC) против Apple и RIM. Оба действия должны были помочь Kodak в сделке с предполагаемыми нарушителями. Это довольно практикуемый и быстрый способ прекращения подобных судебных процессов.

Но технологические компании не дремали. Так, Apple выдвинула требование приостановить продажу 13 патентов Kodak под предлогом того, что они были поданы во время совместной разработки камер QuickTake, и утверждая, что они по праву принадлежат Apple и компании под названием FlashPoint.

В ответ Kodak подал в суд жалобу: «Apple и FlashPoint стремятся извлечь выгоду из сложного финансового положения Kodak, которое будет усугубляться, если мы не получим справедливую стоимость для патентов».

Истина заключалась в том, что Kodak отчаянно нуждался в деньгах. Здесь и сейчас. Обеспечение кредита на реструктуризацию в размере почти 1 млрд долларов зависело от продажи патентов или чего-либо ещё, что помешало бы поставить будущее компании под угрозу. К счастью для компании, суд по делам о банкротстве поддержал её и позволил продолжить продажу. К началу июля 2012 года у Kodak было порядка 20 потенциальных претендентов на аукцион по патентам.

Но вскоре последовал неожиданный удар. В конце июля, за две недели до начала аукциона, USITC приняла окончательное решение в деле Kodak против Apple и RIM. Комиссия встала на сторону Apple в отношении патента Kodak, в котором шла речь о способе электронной записи фотографий во время предварительного просмотра движущихся изображений. Как выяснилось, этот патент, получивший прозвище «218» за последние три цифры его номера, уже был ранее реализован для обеспечения лицензионных сделок с LG и Samsung за 414 млн и 550 млн долларов соответственно, а такие сделки, как правило, являются окончательными и не предполагают какого-либо пересмотра. Решение USITC не обязательно повлияло бы на судьбу пакета патентов в судебных процессах, но распутывание данного беспорядка требовало времени, а его у Kodak уже не было.

К слову, по оценкам Nokia, к смартфонам может быть отнесено до 250 тысяч существующих патентов. И если каждый патент добавит хотя бы цент к стоимости каждого телефона, то самый тупой смартфон будет стоить за 2500 долларов. Этого не происходит отчасти из-за перекрёстного лицензирования интеллектуальной собственности между производителями, а также потому, что большинство патентов на практике бесполезны. По оценкам, 90% патентов никогда не получат реализации и какой-либо отдачи, и действие 75% американских патентов прекращается через семь лет после их выдачи, когда автор патентной заявки должен начать платить обязательные сборы, чтобы патент оставался их в силе.

Но вернёмся к противостоянию Kodak с пулом технологических компаний. Оказалось, что потенциальные участники торгов организовали два лагеря. В одном из них Adobe, Apple, Facebook и Microsoft создали консорциум под эгидой Intellectual Ventures. В другой RPX собрал Amazon, Google, HTC, Samsung и Shutterfly. Планировалось, что каждый участник этих консорциумов получит свою долю патентов и лицензирует её для остальных, при этом стоимость долей будет относительно низкой, но все получат лицензионную защиту всего портфеля.

«Кодак» отказался от предложений. Нескольких сот миллионов долларов не хватило бы для выплаты по кредитам, и сделка на таких условиях могла привести к девальвации оставшихся патентов. Компания продлила аукцион, а затем пригрозила и вовсе отказаться от него.

Kodak не получил желанную спонтанную сделку. Более раннее лицензирование LG и Samsung снизило стратегическую ценность портфеля и умерило энтузиазм претендентов. Но переговоры с потенциальными покупателями продолжились в октябре, когда время было уже на исходе. Если Kodak не сможет завершить сделку, его план выйти из дела о банкротстве провалится и компания может быть разделена или закрыта. Проще говоря, Kodak для выживания нужно было больше денег, чем готов был заплатить любой из двух консорциумов.

И здесь была использована простая, как всё гениальное, схема. Ходом Intellectual Ventures и RPX было создание единого «картеля». С двумя агрегаторами у руля и объединив консорциумы, компании привлекли трёх новых членов — Fujifilm, Huawei и RIM. В суперконсорциуме были представлены крупнейшие мировые транснациональные компании с общей рыночной капитализацией более 1,5 трлн долларов (для наглядности это примерно как ВВП Австралии). Пользователь их продукции — почти каждый человек, который пользуется сетью интернет или программным обеспечением, работающим на 98% всех компьютерных устройств; консорциум продаёт половину всех производимых в мире смартфонов.

С возвращением за стол переговоров давление усилилось. В ноябре Kodak объявил, что он получает 793 млн долларов в виде финансирования от банков и инвестиционных фондов при условии, что его патенты привлекут не менее 500 млн долларов. Но эта цифра была выше, чем предыдущие ставки. Новый, более мощный суперконсорциум вряд ли удастся подвинуть, понимали в Kodak.

Но его участники снова сами пошли «навстречу» и предложили альтернативу. Они помогут Kodak преодолеть магический барьер в 500 млн долларов, но только в обмен на «семейное серебро» компании — десятки тысяч патентов Kodak, которые ранее не были выложены на стол. Kodak также должен согласиться отказаться от всех судебных дел против членов консорциума.

«Кодак» был один против единой стены сплочённых рядов суперкомпаний и единственным возможным покупателем был именно этот консорциум, который включал почти всех, кто мог бы хотеть то, что он продавал.

В итоге сделка была заключена со всей неизбежностью. В середине декабря Kodak уступил суперконсорциуму все свои патенты в области обработки и печати изображений за 527 млн долларов. При этом сам портфель принёс компании всего 94 млн — около 4% от первоначальной оценки. Хотя финансовая разбивка сделки по условиям соглашения не подлежит разглашению, известно, что 12 членов консорциума в среднем за 44 млн долларов каждый получили лицензии на более чем 20 тысяч патентов Kodak. Это меньше, чем одна десятая доля того, что Samsung заплатил за лицензию лишь двух патентов Kodak (в том числе пресловутого 218-го) в 2009 году.

Пожарная сделка Kodak перевела плоды десятилетий интеллектуального труда по курсу цент за доллар, но существует, как минимум, один плюс, вытекающий из сделки Kodak. «Патентный мир», навязанный суперконсорциумом, должен препятствовать дорогостоящим громким судебным заседаниям в ближайшие годы, по крайней мере в области цифровой обработки изображений.

Автор: Марк Харрис, редактор Spectrum, научный журналист Knight Science Journalism в Массачусетском технологическом институте.
Статья была опубликована Spectrum под заголовком The Lowballing* of Kodak’s Patent Portfolio. Оригинальное название материала — Snapping Up Kodak.
Перевод: журнал «Полиграфия Петербурга». Публикуется в сокращении.

Читайте также материал о выставлении на продажу ведущего подразделения Kodak в 2018 году. https://press.spb.ru/kodak-prodayot-samyie-pribyilnyie-aktivyi/


* Lowballing. О значении термина на англ. в пояснительной статье на researchnet.com