Издатели давно обеспокоены наступлением электронной книги, тем более что наступление это ведётся, как минимум, на двух фронтах.
Один из них — это наблюдавшийся с прошлого десятилетия быстрый рост производства и продаж букридеров, означавший, что каждый читатель, купивший такой гаджет, перешёл на сторону электронной книги. Цена цифровой копии изначально была на порядок ниже стоимости печатного экземпляра, поэтому при сохранении общей численности пишущей и читающей аудитории доходам издательств и авторским отчислениям грозило стремительное сокращение. Тем более что новая книжная индустрия, как и вся бытовая электроника, обещала быстрое и значительное удешевление технологии как в аппаратной, так и в программной части. А вскоре оказалось к тому же, что читателем электронных книг может быть каждый владелец любого средства цифровой коммуникации — не только стационарного, но и мобильного.
Другой напастью стала пиратская, то есть несанкционированная публикация в интернете новинок литературы, и их ничем не контролируемое копирование. Это лишало правообладателя электронных изданий законных шансов на получение даже мизерных по сравнению с печатной книгой авторских гонораров. Масштаб бедствия был сопоставим только с нарушением интересов авторов и исполнителей в музыкальной индустрии — в сущности это был единый процесс. Со временем эту брешь удалось если не ликвидировать совсем, то по крайней мере научиться борьбе за соблюдение авторских прав, но тут возникла новая угроза с довольно неожиданной стороны — в сфере библиотечного дела.
Принятые этим летом поправки в закон 77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов» требуют, чтобы каждый издатель не позднее, чем через неделю после выхода книги отправлял в Москву, в главную библиотеку страны электронную версию издания — как сказано теперь в ст. 5 федерального закона «электронную копию оригинал-макета, с которого осуществлялась печать документа, воспроизводящая информацию, содержащуюся в изданном документе (печатном издании), включая его текст, иллюстрации и все элементы оформления печатных изданий».
Видно, что законодатели сами не очень дружат с книгой и изящной словесностью, но смысл определения понятен. Если до сих пор национальная библиотека получала обязательный экземпляр каждой книги в печатном виде (этой традиции уже более 200 лет, и издатели вынуждены её уважать), то теперь, с 2017 года в библиотечный фонд должны будут поступать и цифровые версии изданий.
Однако с недавних пор фонд Российской государственной библиотеки служит основой Национальной электронной библиотеки — общегосударственной информационной системы, в число участников которой входят тысячи общедоступных и иных библиотек Российской Федерации. И в каждой из них цифровая версия каждой новой книги станет тут же доступна. Понравится ли это издателям? Но и это только начало. Пока еще полный доступ к электронным фондам библиотек открыт только для тех, кто физически находится в помещении библиотеки. Это требование внесено в Гражданский кодекс в интересах правообладателей и распространяется на все издания, которые не находятся в свободном доступе. Абсолютно свободный доступ открывается только через 70 лет после смерти обладателя авторских прав, да и то это касается только отечественной литературы, потому что у переводных изданий по определению имеются переводчики, а у тех тоже есть свои авторские права. Это с одной стороны.
С другой стороны если одновременно в тысячах точек по стране любители чтения смогут получить доступ к тексту нового издания, ещё не дошедшего до прилавков книжных магазинов, то очень даже вероятно, что кто-то сумеет преодолеть защиту от запрещенного копирования, скопированный текст попадет в сеть и заживет своей самостоятельной жизнью. И ищи потом ветра в поле. Про такую возможность в законе ничего не сказано, потому что законодатели просто не думали в этом направлении. А ведь издательства и книжная торговля могут расценить такой поворот библиотечного дела как подрыв своего бизнеса.
Строго говоря бесплатные общедоступные библиотеки всегда несли такую угрозу, но только в нынешней ситуации она приняла серьезный оборот. Не зря же Ланда говорил, что все, что можно оцифровать, будет неминуемо оцифровано. А цена всего оцифрованного неизбежно будет стремиться к нулю, хотя он говорил о другом.
Справедливости ради нельзя исключать возможность того, что это опять не реальная угроза, а химера. Во-первых наши законы интересны тем, что в поле сплошь и рядом не исполняются, это каждый раз лотерея
. Но есть и по-настоящему хорошая новость для тех, кто живет печатной книгой — во всех смыслах. Похоже, что наступление электронных изданий закончилось, и издательский фронт в целом стабилизировался. Если, как уже было сказано, с начала нового тысячелетия наблюдалось быстрое увеличение доли электронных книг в общем объёме книжных продаж, то по данным последних двух лет быстрый рост прекратился. Причем стабилизация произошла по разным показателям в разных странах — в соответствии с общим уровнем развития.
Если в США электронная книга занимает около четверти книжного рынка, то в странах Западной Европы — значительно менее 10%. И что характерно, в мире возобновился рост продаж бумажных книг. В России годовой прирост книжного рынка в денежном выражении обеспечивается исключительно за счет инфляционного повышения цен на книги, реально растёт по-прежнему в основном электронное книгоиздание за счет бумажного, а стабилизация и возобновление роста бумажного книгоиздания только ожидается… уже который год. Но у нас ведь, как известно, ныне догоняющий тип модернизации. А ждать и догонять — хуже нет.
